: Кое что из Пушкина.

[koko]

Властитель слабый и лукавый,
Седой безумец, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда.

Какое низкое коварство -
Таких, как Ельцин выбирать:
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Сидеть и думать про себя:
Когда же чёрт возьмёт тебя!

Как он умел казаться новым,
Шутя Европу изумлять,
Пугать решением готовым,
Премьеров ставить, убирать…
По пятницам наедине
Сказать народу в тишине:
«Прими собранье пёстрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных,
Нетрезвый плод моих забав».

Но Ельцин самых честных правил:
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил.
И лучше выдумать не мог!

Не мысля гордый свет забавить,
Российских граждан возлюбя,
Народу он решил представить
Предмет достойнее себя.

Друзья Джохара и Аслана!
Без церемоний сей же час
С героем нового романа
Позвольте познакомить вас.

Он – Путин. Добрый мой приятель.
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились Вы
Или блистали, избиратель…
Здесь побывала бы и я,
Но тяжек кризис для меня.

II
Конечно, вы не раз видали
Те передачи эНТеВе,
Что всех на свете измарали,
От коих мутно в голове.
Здесь факты все назло кремлёвским
Со злостью, с критиканством жёстким
В «Итогах» преподнесены,
Перевраны, извращены.

Поклонник права и свободы,
В волненье бурных дум своих
Е. Киселёв писал бы оды,
Да ЦРУ не чтило их.

Второй Чадаев, наш Евгений,
Герой по части искажений,
России очень не любил
И в честь Европы в рог трубил.

Кто слово доброе услышит
России в адрес молодой?
Нет, журналист лишь злобой дышит
И хладно блещет остротой.

О, вы, разрозненные томы
Из библиотеки чертей!
Как грязи велики объёмы
В горе оранжевых статей.
Вы, украшенные проворно
Бильжовской кистью чудотворной
Иль Шендеровича пером,
Пускай сожжёт вас Божий гром!

Но тише! Слышишь? Путин строгий
Повелевает бросить вам
Свободной прессы стан убогий
И вашей братье трепачам
Кричит: «Да перестаньте квакать,
И о правах чеченца плакать,
Вопить о президенте злом:
Довольно! Пойте о другом!»
«Ты, Путин, верно, нам укажешь
Кумач, винтовку и кинжал,
И Маркса мёртвый «Капитал»
Из праха воскресить прикажешь;
И петь тебя?» – «Ничуть. Куда!
Несите правду, господа».

III
Ещё Саманты, Джоны, Тодды
В Нью-Йорке плачут и кричат,
И ошалелые народы
На них по ящику глядят.
Ещё не кончило дымиться,
Давить, гореть, греметь, валиться,
Уже в Америке и вне
Все поминают о войне,
А Буш бежит из Дома вон;
Звонить в Россию будет он.

Вот Путин наш уже в постели:
К нему записочку несут.
Что? Приглашенье? В самом деле ?
На ранчо Буши Вас зовут.

Охоты не имев, конечно,
Один войну с террором весть,
С Владимиром желал сердечно
Знакомство Буш скорее свесть.
Они сошлись. Вода и камень,
Дурак и умный, лёд и пламень
Не столь различны меж собой.
В Любляне этой разнотой
Они друг другу были скучны,
Теперь же стали неразлучны.
Ну, то есть (сразу каюсь я)
Против Бен Ладена друзья…

Вы согласитесь, избиратель,
Что очень мило поступил
С печальным Бушем наш приятель;
Не в первый раз он тут явил
Души прямое благородство,
Хотя людей недоброхотство
В нём не щадило ничего:
Враги его, друзья его…
В политике – одно и тоже.
Врагов полно и так, и сяк
Есть у России – дай сил, Боже!
Но эти мне друзья, друзья!
Ведь Буш – прямая же свинья!

Увы, нет дружбы между нами:
И «предрассудки истребя»,
Они считают всех нулями,
А единицами – себя.
Они глядят в Наполеоны,
Они плюют на миллионы.
(Про ПРО припомните, друзья.
А про Солт-Лейк скажу вам я).

Когда у нас уже морозы,
Там нет замёрзнувших полей
(Бросаю фигуристу розы ?
Возьми со льда их поскорей).
Опрятней модного паркета,
Каток блистает, льдом одетый.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лёд:
Евгений Плющенко не будет
На первом месте. Видишь: вот
Ступает бережно на лёд,
Скользит и падает; Ягудин
Мелькает, вьётся… Станет он
Здесь олимпийский чемпион.

Взгляни: астматик, торжествуя,
На лыжах пролагает путь
А все (фамилий не скажу я)
За ним плетутся как-нибудь.
Бразды пушистые взрывая,
Летит Лариса удалая,
Но остаётся с носом вновь:
У ней-де с допингами кровь.
Вот плачет Слуцкая Ирина:
Весь результат преобразив,
Американку поместив
На первом месте, снова сдвинут
Её. Противно и смешно.
Неужто, так нам суждено?

Когда ж и где, в какой пустыне,
Всё это позабудешь ты?
…Ах, ножки Буша! где вы ныне?
В чьи поместились животы?

А оный Буш во ту же пору
В Москву, к нам в гости прискакал
И от кремлёвских коридоров
Он в восхищеньи прибывал.

Наш Кремль московский был построен,
Как замки строится должны:
Отменно прочен и спокоен,
Во вкусе умной старины.
Когда внутри всё обветшало,
То красил и белил один
Наш зек – Пал Палыч Бородин….
Но Буш про то не знал ни мало,
А лишь резиночку жевал
Средь модных и старинных зал.

IV.
Воспоминаем мы с досадой
О коммунизме. Но тайком
С неизъяснимою отрадой
Лелеем помыслы о том,
Чтоб снова царь и Бог явился,
И чтоб в него народ влюбился.
И чтобы рейтинг у него
Был как у Кастро самого!
Народное воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
У россиян теснило грудь.
Душа ждала... кого-нибудь.

И дождались... Открылись очи:
Кричит Россия - это он!
Теперь все дни её и ночи,
И жаркий одинокий сон,
Всё полно им. Стране родимой
Телеэкран волшебной силой
Твердит о нём. Докучны ей
И звуки Жирика речей
И правых жалкие потуги.
В сплошной восторг погружена,
Врагов не слушает она,
Клянёт их пошлые досуги,
Демократический отстой
И Бритни голос "золотой".

- Моя страна! Да ты больна!
- Мне хорошо... Я влюблена...

Эпилог.

Кого ж любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела все вещи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Люби как самого себя,
Ты Путина, о избиратель.
Предмет достойный: никого
Любезней, верно, нет его.

[black shark]

wow!!! -:че:-